Беседа с автором книги “Воспоминания Пророка Мухаммада”

Editor

Уважаемые читатели!
Posledniyprorok.info предлагает Вашему вниманию репортаж с профессором теологии университета Северной Каролины (Соеденные Штаты Америки). Профессор Омид Сафи автор очень интересной книги под названием "Воспоминания Пророка Мухаммада" (Memories of Muhammad). Данная книга является сирой, т.е. описание жизни Посланника Аллаха.

-  В книге есть рисунки с изображением лица Пророка Мухаммада. Не привело ли использование таких изображений Пророка Мухаммада к возникновению проблем, была ли какая-то реакция на это?

- До настоящего момента это дело никаких проблем не вызывало. В книге я разъясняю то, каким образом подобные рисунки создаются мусульманскими художниками.  Размещенный здесь рисунок является заимствованием из широко известной коллекции под названием Сира ан-Наби. Более типичные картинки, которые вы можете увидеть в других главах книги, это такие картинки, на которых лицо Пророка Мухаммада прикрыто завесой. Но имеются и рисунки, на которых видно лицо Пророка Мухаммада. Я думаю, что по причине дискуссии вокруг датских карикатур, сегодня мы стали очень чувствительными к этой теме. Я много размяшлыл об этом вопросе и, говоря откровенно, молился; я думал о том, расстроит или нет людей то, что я поместил эти рисунки в книге, так, как это сделали карикатуры, появившиеся в Дании. Однако такой проблемы не возникло; те карикатуры были опубликованы для того, чтобы оскорбить людей и пробудить в них  ярость. Если вы ретроспективно взглянете на оригиналы той серии карикатур, то вы увидите, что они являются карикатурами, открыто говорящими о том, что они предназначены для того чтобы сделать рекламу их создателям.  Иными словами, они знали, на что идут. Но книга, о которой идет речь, является трудом о единении, о религиозности, и если вы заглянете в нее глубже - книгой о любви.  Эта книгая является произведением, написанным мусульманами для мусульман. Этим она отличается и в то же время она - часть нашего наследия. Одной из наиболее важных на мой взгляд вещей является следующее; будучи современными мусульманами, мы должны уметь понимать каким было наше прошлое и мы должны уметь говорить о том, что есть мусульмане, которые не признают никаких рисунков, и есть такие, которые принимают рисунки с изображением лица Пророка. Естественно, что Пророк Мухаммад не был похож на изображенного на рисунке человека. Рисунок выполнен в среднеазиатской манере. Под влиянием образа османских правителей он выглядит как турок. Глаза слегка раскошены. Все мы знаем, что в 7 веке арабы не выглядели таким образом. Слава Аллаху, этот рисунок представляет собой лишь продукт чьего-то воображения. Важным моментом здесь является память о Нем, по этой причине он подобен зикру.

- Мое внимание привлекает тот факт, что вопреки существованию подобной традиции на протяжении сотен лет, многие люди, в том числе многие мусульмане, не имеют представления об этом направлении исламского искусства.

- Да, не имеют представления. Когда я только начинал писать эту книгу, я полагал, что пишу ее главным образом для просвещения немусульман. Беседуя с немусульманами как профессор богословия я видел, что они знают много историй о пророке Исе (Иисусе), а также преданий о его жизни, творимых им чудесах и о его учении. Но если вы спросите их о пророке Мусе (Моисее), то они знают о нем гораздо меньше преданий, а еще меньше знают о его учении. Но если вы спростие их о Пророке Мухаммаде, то увидите, что они не знают ничего. Они не могут рассказать ни одной истории о его жизни и не знают хотя бы крупицы из того, чему Он учил. Они даже не могут привести ни одного религиозного  постулата, который мы могли бы связать с именем Пророка Мухаммада. Однако, работая над книгой я заметил необходимость того, что, будучи мусульманами мы тоже должны помнить о Нем. По этой причине я назвал книгу "Воспоминания Пророка Мухаммада". Будучи мусульманами мы живем в состоянии какого-то "религиозного забвения". Мы забыли о некоторых вещах. Мы можем обнаружить это следующим образом: сегодня Ислам для многих людей стал узким полем для разговоров, связанным с применением на практике строго установленного понимания Шариата или же разговором, ведущимся в связи с другими мусульманскими странами. Я был заинтригован постоянным напоминанием Священного Корана, который видит Пророка Мухаммада как "милость, дарованную мирам". Вот это и есть тот аспект Пророка Мухаммада, которую мы как мусульмане, забыли. Я стараюсь быть помощником людям в том, чтобы они помнили это.

- В книге вы ведете речь о нападках на Пророка Мухаммада. Все это является естественной реакцией на такое положение дел или же отражает наличие преднамеренного умысла?

- Вызывающим интерес моментом в ряде нападок на Пророка Мухаммада, на мой взгляд, является такая их особенность, как степень их привязанности к прошлому. Большинство этих нападок относится как минимум к 1000 летней давности, а некоторые даже к 1200-летней. Одной из вещей, которые я хотел подчеркнуть в своей книге, такова: при взгляде на Средневековую Европу мы увидим, что европейцы боялись Ислама и восхищались им. Они не были студентами современного университета. Они не делали ничего, чтобы хоть как-то понять Ислам. А когда они пытались понять Ислам, то делали это лишь с целью опровергнуть его. Вот что написал автор на обложке первого перевода Священного Корана на европейские языки: "Эту книгу я перевожу для того, чтобы разрушить то, что в ней содержится". Это - не задача исследователя, но задача политика. Здесь я старался показать, что существовало две причины по которой европейцы относились неприязненно к Пророку Мухаммаду. Одна из них связана с  теологией, а вторая - с культурной средой. Теологическую причину понять легко. Христиане глядя со своей точки зрения видели себя выше иудеев. Христиане заявляли следующее: "Мы пришли после иудеев и Иисус пришел дабы завершить закон". Это было состояние, обеспечивавшее им психологический комфорт: "Мы - последние и мы - лучшие". Но спустя шестьсот лет появился другой пророк и возвестил о том, что получает откровения он того же самого Господа. С определенной точки зрения мусульмане говорят те же самые вещи: "Мы обладаем божественным посланием. Тора и Евангелие подверглись искажению, а у нас есть неискаженная подлинная  книга". Иными словами перед христианами вдруг возникла проблема теологического характера, затрагивавшая сам смысл их существования. Господь более не любит нас? Господь изменил свое мнение? Разве не мы Его любимцы?  Вместо движения к плюрализму, иными словами, вместо того, чтобы сказать: "Господь может послать много посланников", христиане решили для себя: "Нет, этот пророк является шарлатаном, получившим откровение от дьявола".

Вторая причина имеет культурологическую природу. Европейцы с ужасом наблюдали за тем, как за несколько веков география Ислама, от 10,000 человек, живших в маленьком районе Медины  расширилась от Испании на одном конце до Индии на другом конце мира и как мусульмане стали править на этих необъятных территориях. Земли, о которых мы говорим, превосходили размеры Римской империи в период ее расцвета. В придачу мусульмане совершили это на протяжении всего нескольких веков. По моему подобная совокупность причин, связанных с религией и культурой, стала причиной того, что европейцы не предприняли попыток понять Ислам и стали его бояться. Сегодня мы видим повторение тех же самых шаблонов и клише. Единственное различие в том, что современные люди отталкиваются от реалий этого мира.  Ведь во многих странах мира мусульмане воспринимаются  слабыми, разъединенными и вышедшими из под гнета колониализма. Нигде больше, кроме как в Европе наблюдается весьма странное положение: европейцы стараются вычеркнуть мусульманское наследие в Европе и не желают разговаривать об Османской империи, которая, наряду с тем, что была афро-азиатской империей, являлась также и европейской империей. С другой стороны мусульмане в это время представляют собой второе по численности религиозное меньшинство Европы. Европа переживает кризис самоидентификации. Европейцы ведут борьбу с проблемами в форме вопроса "Кто мы?". Любое государство с населением, представленным различными группами, и которое  при этом настаивает на существовании одной единственной нации может достичь своей цели только путем отрицания существования в его составе национальных меньшинств и их гражданских прав. Это мы видим в Саудовской Аравии, в Иране, в Пакистане, и, с определенной степенью неуверенности я говорю, что то же самое мы видим в Турции, но  особенно отчетливо - в Европе. Ответ на эту проблему не заключается только в мифическом и искаженном историческом взгляде на мусульман, как на общину вообще не являющуюся частью Европы. Решение этого заключается в создании новой всеобъемлющей модели гражданского общества, в которой мусульмане обладали бы такими же правами и обязанностями, которые гарантированы каждому человеку.

- В этом контексте есть ли и у мусульман определенная ответственность? Что должны делать мусульмане в этой связи?

- При размышлениях о какой-либо ответственности с исламской точки зрения мы думаем о праве. Право подразумевает как права, так и ответственность, и не признавая за собой определенных обязанностей в Европе мы не можем настаивать на том, что мы имеем те или иные права. Я думаю, что одной из ошибок, которые мы совершаем, является то, что мы желаем обладать  всеми правами. Мы хотим права на свободу, права на свободу вероисповедания и языка, права на свободу в одежде, но мы никогда не были столь же последовательы в желании принять на себя ответственность. Одной из вещей, к которой я пришел в результате размышлений о сегодняшнем положении в связи с этой темой является тот факт, что языком исламского мира является устаревший язык. Этот язык создает такую атмосферу, словно отсталые народы живут в где-то в других местах, а мусульмане и то, что называется мусульманским миром вообще - на другой планете. Но реальность такова, что сегодня каждое общество представляет собой многоцветную картину: каждое общество весьма пестро с этнической, религиозной, социо-экономической и языковой точки зрения. Я думаю, все общества должны уже признать этот факт. Например, если мы будучи мусульманами хотим быть гражданами какого-либо государства, например, Ирана, Турции, Великобритании или Америки, в таком случае на нас лежит ответственность в том, чтобы вести себя как граждане этих стран, а это значит, что уже нельзя пользоваться языком упомянутого мною типа. Иными словами, высказывания вроде: "Мы живем в стране неверных и зарабатываем у них деньги" оказываются совершенно неприемлемыми. Вы уже не должны видеть в остальных гражданах неверных. Да, европейцам присущи некоторые предрассудки от которых следовало бы избавиться, но и мы, как мусульмане, тоже должны сделать многое.

- Например, в книге вы говорите об отношениях с иудейской общиной.  Быть может нужны какие-то уроки, которые следует извлечь из них людям, которые не имеют представления об истории ислама.

- Одной из основных особенностей, о которых я думал является следующая: с одной стороны, в эпоху Крестовых походов тому подобных явлений в основе исламской истории существует бытовавшая на небольшом отрезке исламской истории модель Терртории Ислама и Территории Неверия. Если, к примеру, мы взглянем на время Пророка Мухаммада, то увидим, что тогда он создавал общину в Медине. В частности, в Мединской конституции он создал такую модель отношений, которая сформировала отличающуюся от иудеев умму мусульман-последователей Пророка Мухаммада.  (В книге я написал об этом и эта тема опирается на самые ранние биографии и источники). Отныне мы не ощущаем каких-либо затруднений в этом вопросе. Мы понимаем, что слово Умма подразумевает всех мусульман.  Какое значение выражало бы понимание под этим словом более крупного объединения мусульман и иудеев плечом к плечу идущими бы к еще более великой цели? Если мы предложим модель, в основу которого положен принцип гражданства и в котором иудеи, мусульмане и христиане имели бы одинаковые права, то стоит вспомнить о великой модели, которую мог бы предложить палестинский вопрос.  Да, некоторые сионисты абсолютно с этим не согласны,  они хотят обладать всеми правами. Некоторые из мусульман также не примут этой модели, поскольку желают жить в исламском государстве. Но, по моему мнению, множество иудеев, мусульман и христиан поддержат такую организацию.

Еще раз взглянем на биографию Пророка Мухаммада. Одним из периодов его жизни, о котором мы мало размышляем, является период эмиграции в Эфиопию (хиджра). В это время мусульмане подвергались притеснениям и Пророк Мухаммад отправил в Эфиопию значительную группу мусульман. Там правил христианский король, который любил мусульман и всячески помогал им. Даже когда из Мекки прибыли послы с требованием выдать им мусульман, король ответил: "Нет. Эти люди останутся здесь". Я полагаю, что данный пример применим для сегодняшних мусульман, проживающих в христианских странах или же в государствах с преобладанием секуляризованного большинства. Мусульмане могли жить в Эфиопии. И мы тоже, будучи верующими мусульманами, должны уметь жить бок о бок с христианами и в Европе, и в Америке, внося свой вклад в достижение еще более великой цели, чем сохранение того, что делает нас такими, какие мы есть.

- Для меня очень интересно было узнать из книги о разумном подходе к Исламу основателей Америки. Что случилось потом, и почему все эти начинания обратились вспять?

- Основатели Америки не были совершенными людьми. Например, мы знаем о том, что те же самые люди, которые рассуждали о неотъемлемых правах всех людей могли не включить в эту категорию женщин, и категорически отказали в правах рабам африканского происхождения. Тем не менее, если вспомнить об условиях того времени, то для общества белокожих мужчин, аристократов и землевладельцев, живших в восемнадцатом веке, это был серьезный прогресс. После этого, как я считаю,  произошло следующее:  либо они не встретились с мусульманами, или же не смогли правильно оценить то, с чем им пришлось встретиться. На деле они встретились с мусульманами, ибо сегодня мы знаем, что 15-20% рабов африканского происхождения были мусульманами. Иными словами в Америку прибывали сотни тысяч мусульман. Но здесь они не могли сохранять свою религию, язык и культуру, поэтому они христианизировались. Они были насильно ассимилированы. Ислам исчез из американского менталитета и принял форму чисто арабского явления. Америка является таким обществом, которое вело постоянную борьбу с имеющимися в нем группами. Оно боролось с аборигенами, с иудеями и ирландцами. Сегодня оно борется с латино-американцами, мексиканцами и мусульманами.  Одной из точек моего пристально внимания при разговоре со слушателями-мусульманами было напоминание им о том, что беспокойство о личном благополучии является очень естественной вещью. Иными словами беспокойство - это понятное явление в случае с теми мусульманами, которые испытывают притеснения и теми, в отношении которых творится несправедливость. Наиболее эффективным будет только провозглашение того, что нашей целью является справедливость и того, что справедливость должа стать целью для всех. По этой причине, если хоть кто-то  в нашем обществе будет лишен покоя, то наша цель должна быть восстановлением  справедливости.

Одной из тем, о которых я писал на страницах своей книги, является вопрос об этических аспектах Священного Корана. Например, в глаза бросается тот факт, что мы потратили уйму времени, дискутируя о по вопросу платков-хиджаб в Турции и Европе. Это сложный вопрос, обсуждаемый и здесь, и в Иране, и где бы то ни было, вообще. Но если мы подойдем к вопросу взвешенно и объективно, то придется признать, что в Священном Коране имеется всего-то три-четыре айата об упомянутом  хиджабе. Их можно истолковать по-разному. Разумные люди могут понимать их по-разному. В Коране можно найти сотни айатов о бедности, справедливости и несправедливости, о насилии, сиротах, вдовах и беззащитных людях.  Но мы поступаем так, словно этих айатов не существует. В правильном понимании насилие, иерархия, бедность - неисламские явления.  Если мы хотим развиваться в русле аспектов, на которые Аллах указал в Священном Коране и которые утвердил Пророк Мухаммад, то такие айаты являются областью, которую мы должны освоить. И мы не должны принуждать женщин в том, что касается их выбора носить или не носить хиджаб.

- Лишь из-за существования таких айатов Ислам представляется как притесняющая женщин религия. Вот в этом свете очень важна глава, повествующая о досточтимой Хадидже, поскольку эта глава откровенно  отражает неизвестные черты характера  Пророка Мухаммада.

- Да, я рад, что вы обратили внимание на эту тему. Это ведь моя любимая история во всей книге. К ней мое внимание привлекает то, что данная история реальна. Эта история взята из самой ранней биографии Пророка Мухаммада, к тому же она очень личная и человечная. Пророк Мухаммад недавно вернулся домой из пещеры Хира, где он буквально только что видел архангела Гавриила, который сказал ему: "Аллах избрал тебя для того, чтобы ты донес эту весть". Он был напряжен, обессилен и ошеломлен, точно так, как это случалось со всеми пророками Аллаха до этого. Если вы почитаете Евангелие и другие священные писания то увидите это. Пророк Мухаммад вернулся домой чтобы увидеть свою сердечную подругу, друга и человека, оказывавшего ему всемерную помощь и поддержку. Ибн Исхак утверждает, что никто из близких друзей Пророка Мухаммад не оказывал ему такой поддержки, какую оказывала досточтимая Хадиджа. Мы должны в полное мере осознать это.

- Например, мы знаем, что досточтимая Хадиджа сама предложила Пророку Мухаммаду жениться на ней.

- В этом свете я включил в книгу миниатюру, на которой изображен момент, когда досточтимая Хадиджа предлагает Пророку Мухаммаду стать ее мужем. Если вы обратите внимание, на этой миниатюре досточтимая Хадиджа находится под навесом, а Пророк Мухаммад на улице, а на заднем плане изображены ангелы. Ангелы приветствуют происходящее, поскольку они знают о том, что этот брак осенен божественной благодатью и что вместе с этим браком в мир придет красота и благо.

- Это должно стать очень просвещающим моментом для немусульман, которые убеждены в том, что Ислам угнетает женщину. Вы даже использовали слово "революция", "революция Мухаммада". Как это звучит для слуха западного обывателя? Возможно ли, чтобы пророк был революционером?

- Когда происходит революция, которая нас не устраивает, мы склонны думать о такой революции как о кровавой. В этом свете считается, что  Американская революция - это хорошая революция. Французская революция, равноправие, свобода - это хорошо. Но одной из причин использования мною этого слова было стремление подчеркнуть наличие в его исконном смысле такого значения, как "возвращение к центру". В арабском, персидском, а также в других религиях это слово звучит как инкиляб,  а корнем слова является слово кальб (сердце). Это напоминает мне коранический айат, в котором говорится, что пока люди сами не изменят своего состояния, Аллах не изменит их состояния. Если вы желаете изменить состояние людей, необходимо, чтобы вы изменили их сердца. Когда я вижу пример Пророка Мухаммада до его переселения в Медину, до создания уммы, до возникновения мусульманского общества, то я вижу беседу, длившуюся на протяжении 13 лет, столько же лет сердечной дружбы, молитв, товарищества и добрых отношений. По моему, забытый нами урок заключается в этом. Я так сказал одному своему другу:  одной из проблем, которые я вижу в современных людях и даже современных мусульманах, это наше стремление изменить мир не изменяя себя.  В английском языке и в евангельской традиции существует понятие об  исключительном  или уникальном, необычном знании пророков, в языках исламских народов этого понятия нет.  Это не означает только лишь следование путем пророков, но скорее то, что когда какой-либо пророк приходит к своему народу, он говорит людям: "Вы поступаете ошибочно. Вы ведете себя несправедливо". Пророки, упомянутые в Священном Коране и Евангелии - это люди не вписывающиеся в традицию. Если вы затронете суть вопроса, то увидите, что в Священном Коране кто-нибудь всякий раз отвечает пророкам: "Я поступаю так потому, что мои отцы предки поступали так же". Это воспринимается как главный довод Эпохи Джахилийи. По моему мнению, обязанностью пророка является донесение до людей следующей мысли: "Мы поступаем так, а чтобы проверить это мы должны применять стандарты Аллаха. Если между тем, как поступаем мы и тем, что требует от нас в поведении Аллах имеется несоответствие, то мы должны делать то, что от вас требует Аллах". Если традиция противоречит велениям Аллаха, то такой традиции нельзя позволить продолжаться.

- Особо следует сказать о главе книги, в которой говорится о том, как обращались мусульмане к Посланнику Аллаха. По моему, это очень важно.  Особенно в свете наших размышлений о дискуссии, начавшейся после скандала вокруг карикатур, в ходе которых мы видим некое решение, которое не смогли принять многие немусульмане. И применительно к Пророку Мухаммаду это не вопрос свободомыслия, но вопрос элементарного уважения к нему.

- Я понимаю, что это так и есть. В Европе существует такое понятие, как разговор "нон-грата". Здесь человек не всегда может открыто высказать то, что ему хотелось бы сказать. Признано, что существуют отдельные негативные слова, которые используются для провоцирования людей.  Например, вы не можете сказать, что  не было геноцида евреев, поскольку предсет разговора является реальным событием, которое доставило людям огромные страдания. Поэтому признается, что его нельзя отрицать. По этой причине такого рода заявления оказываются за рамками самого понятия свободы слова. Я думаю, что нам мусульманам нужно не бояться разговоров о нас, однако если говорится что-то дурное о нас или о нашем Пророке, мы должны проявлять насточивость в том, чтобы осудить такие негативные выражения.

- Говоря о некоторых отличающихся традициях, вы касаетесь шиитской и суннитской традиций... Это тоже важные явления.

- Да, то что я хотел сделать, так это показать, что умма Пророка Мухаммада является очень большой общиной. По моему мнению мы иногда боимся друг друга, боимся узнать  друг друга по-настоящему.  Для меня было важным показать это. Это было одной из причин того, что моя книга получила название "Воспоминания". Я сознательно выбрал форму множественного числа этого слова, поскольку я хотел прояснить, что, хотя все мы и размышляем о прошедшем, но то, что мы помним, может отличаться и эти воспоминания могут быть сокрыты. Расскажи мне то, что люди помнят о Пророке Мухаммаде, и я покажу тебе Ислам.

- Это отражает большое разнообразие. В конце книги вы сообщаете о своих планах написать историю Ислама начиная от Пророка Мухаммада до Бен Ладена. Это крайне важно: сможем ли мы принять Бен Ладена как часть истории Ислама?

- Я не рассматриваю Бен Ладена как представителя Ислама. Взглянув глубже, вы увидите, что одной из вещей, к которым я стремился здесь - это сказать о том, что одной из совершаемых нами ошибок является наша манера спорить об Исламе. Мы хотим открыть перевод Священного Корана на английский или турецкий язык и сказать: "Вот он! Вот он - Ислам!" Но ведь Ислам, будучи историческим феноменом, раскрывается для нас через поздние по времени комментарии, которые разъясняют нам Священный Коран.  Для нас первая оценка никогда не была толкованием. По сути, нашим помощником в понимании Священного Корана может стать подход к Писанию в свете биографии и учения Пророка Мухаммада.  Если мы хотим понять является или нет такое событие, как атака 11 сентября приемлемым для Ислама актом, мы должны исследовать наставления Пророка Мухаммада о джихаде. И в результате этого мы можем увидеть, что не можем убивать женщин, гражданские лица, не можем вырубать деревья и отравлять колодцы. В свете этого становится совершенно очевидныым, что подобная акция не в коем случае не соответствует поведению в духе событий биографии Пророка Мухаммада. Только ведь люди, в головах которых царит путаница в отношении джихада, не одни только немусульмане, и мы, мусульмане, где бы ни были, не знаем о существовании обпределенных традиций в данном вопросе.

- Какие отклики на вашу книгу вы получает от немусульман? Например, наверное вознесение-мирадж для них может показаться неправдоподбным событием?

- Слава Аллаху, прошло всего две недели со дня выхода книги в свет, но уже сейчас она попала в список самых продаваемых в Америке книг. Людям я говорю следующее: если хотите понять Ислам, вам необходимо понять что такое мирадж.  Подобно тому, как если вы хотите понять христианство, то необходимо понять распятие и воскресение, равно как и при желании понять буддизм, нужно понять что такое просветление Будды. Для нас цель духовной жизни в Исламе только одна: Пророк Мухаммад отправился на встречу лицом к лицу с Аллахом, и мы хотим следовать за ним. По моему, немусульмане, читая об этом, могут обратиться к историям о мирадже, которые имеются в Евангелии. Ведь и другие пророки совершали мирадж. Мы должны напомнить им об этом. Мы, - мусульмане, - настолько неуспешны в деле объяснения им этого, что они не могут понять, что намаз - это и есть наш мирадж. Они любят показывать наши фотографии, на которых мы изображены в состоянии земного поклона - лбы касаются земли, а спина возвышается. Насколько часто мы говорили им о том, что когда Пророк Мухаммад совершил мирадж, то он призвал нас сделать то же самое, и именно поэтому мы совершаем намаз?  Вот в такой форме мы должны разъяснить нашу религию не только им, но и нам самим.  Я видел много молодых людей, которые совершают намаз так, словно занимаются йогой или гимнастикой. Они стремятся завершить свой намаз пораньше и продолжить игру в футбол. Мы должны думать так: всякий раз, когда мы собираемся совершить намаз и всякий раз, когда мы произносим фразу "Аллах акбар", мы оставляем этот мир за спиной, дабы лицом к лицу встретиться в Аллахом. А как еще мы должны вести себя, находясь перед ликом Аллаха? Кроме того есть еще и возвращение из мираджа. Когда Пророк Мухаммад совершал мирадж, ему был предоставлен шанс сделать выбор: хочет ли он остаться здесь, пред ликом Аллаха или же хочет вернуться к людям? Пророк Мухаммад сказал, что он хочет остаться с людьми, чтобы и они могли возвыситься. Намаз и есть это возвышение. Есть время для концентрации на Аллахе, и есть время для деятельности в этом мире. Мы нуждаемся в обоих этих состояниях. Я бы хотел, чтобы были такие учителя Ислама, которые вместо того, чтобы преподносить нашу религию как список действий которые можно или нельзя совершать, как свод того, что является харам, и что - халал, разъясняли бы ее описанным выше образом.

- В заключение, не поделитесь ли своими планами на будущее?

- У меня есть несколько замыслов. Я очень хочу написать книгу по истории Ислама,  которая охватывала бы период со времени Пророка Мухаммада до наших дней и подробно остановиться на некоторых ее событиях. Я уже пишу прекрасную главу о Стмабуле. Стамбул - мой второй дом. Есть еще книга о наставлениях и учении Мевляны. По мере наличия времени и возможности я обращаюсь к его воспоминаниям. Кроме этого я перевожу одну из оригинальных суфийских книг о любви, написанную около 1000 лет тому назад на арабском и персидском языках. В книге описывается взаимосвязь человеческой и божественной любви. Таковы мои планы на будущее.